Врата Ада

Читать, как рассказ.

Крик толпы – это то, за что нужно любить сцену. Их много, все тебя любят, восхищаются тобой. Это тебя совершенствует, заставляет становиться лучше. Быть их кумиром – это тяжелая работа. Но она мне нравится.
Я гитарист группы Eternal. Мы популярны, молоды, талантливы и уже собираем стадионы. Наши диски расходятся по всему миру, по нам плачут, нам платят бешенные деньги, и мы купаемся в славе. Мне это нравится. А ещё я люблю сцену. Наверное, уже не смогу жить без этого гула в ушах, толпы и света прожекторов, что бьет в глаза.
Солист допевает куплет, сейчас будет моё соло. Странно, я в который раз выступаю с этой песней, но каждый раз волнуюсь перед этим моментом. В детстве резкие переходы от минора к мажору у меня всегда западали. Сейчас – нет. Но я все равно боюсь опоздать и сбиться с нарастающего темпа.
- «Ты крикнешь…»
И вот. Теперь публика в моей власти. Голос солиста затихает вместе с последним аккордом, повисает зловещая тишина – казалось, даже зал перестал дышать. И уже в следующий момент, не жалея ни пальцев, ни струн, я выхожу на соло. Быстрое, звенящее, звук бьёт прямо в сердце, навевая каждому свои воспоминания. Зал взрывается – так даже лучше. Я почти не слежу за пальцами, пальцы сами знают, какие струны зажимать, это отработано до автоматизма. Мне даже не нужно смотреть, что я играю. Я играю то – что люблю. Музыка идёт из сердца.
Доигрывая заключительные аккорды, падаю на колени и закидывая голову назад, прикрыв глаза. Боги, эти ощущения не передать и никогда не забыть. Чувствовать каждой клеточкой тело звук, что срывается со струн. Слушать, купаться в восторженном визге толпы. По телу растекается адреналин – уверен, что отыграю ещё миллион вещей, лишь бы не сбить атмосферу.
Гитара ещё несколько секунд звучит в полнейшей тишине. Нет, я определенно сегодня затмил смазливого солиста с его скримом. А потом зал вновь взрывается, и я уже не слышу даже своих мыслей.
Рядом падает басит, и мы уже на пару, не вслушиваясь в слова песни, играем. Сидя друг напротив друга, купаясь в лучах прожектора, дополняем друг друга. Идём на перегонки – я увеличиваю темп, бас-гитара гулко вторяет мне, барабанщик, проникнувшись идеей, рвёт барабаны, а солист затихает, погружая стадион в мир тяжелой музыки…
-Алан, ты звезда! – рядом бухнулся Эрик. Темноволосый, смуглый, голый по пояс, он жадно глотал воду из пластиковой бутылочки. Мы только что закончили концерт и сейчас, пока на сцене отжигала менее известная группа, тихо млели за кулисами. Точнее млел я, а остальные разбежались по разным углам. Солист ушёл раздавать автографы, басит шлялся где-то не в поле моего зрения, а я, развалившись на стуле в гримёрки наблюдал за толпой фанатов, сдерживаемых массивными телохранителями. Рядом с ними, приводя в восторг юных девиц, кружил наш солист. Из далека он казался совсем маленьким по сравнению с темнокожими качками.
- Даааа…

Последним стих тяжёлый звук бас гитары. Толпа, как неуправляемое бушующее море единым организмам скандировала название отыгравшей группы, заполняя свои дружным хором огромное помещение. Их крики «Бис» поднимались высоко к самому потолку и кружили там, в хаотическом движении. Сталкиваясь, они разбивались друг о друга и звенящими осколками обрушивались на горячие головы фанатов.
Каждое их выступление было подобно феерическому шоу, посвящённому одному зрителю. Как им удавалось подыскать ключик к сердцам таких разных людей, прыгающих у сцены и писающихся кипятком от счастья, оставалось секретом. Это – профессиональные музыканты, связавшие свою жизнь с миром шоу-бизнеса.
Толпа редела, по мере того как за сценой скрылся последний музыкант. Их сменила менее опытная группа и неудивительно, что получившие такой заряд энергии слушателя быстро покидали зал. Фанаты хлынули к «покоям» кумиров и в их толпе оказался и худой паренёк с чёрным баулом за спиной. В голове всё ещё крутились какие-то обрывки чужой песни, звуки чужой гитары и гениальный музыкант, упавший на сцену.
Вздох. Паренёк встал за углом, дожидаясь пока толпа вокруг солиста рассосется. Это произошло не менее чем через час, но юноша послушно дождался этого момента, словно кроме как стоять здесь ему больше делать нечего было.
- Автограф Алана, пожалуйста – Собственный голос показался ему убийственно безразличным. Это был невысокий, тёмноволосый юноша, на вид лет семнадцати. Он не выглядел слишком крепким, скорее наоборот: дунешь и рассыпется. Неровные волосы почти до плеч чернее, чем резина на колёсах. Аметистовые глаза смотрят прямо, уверенно перед собой. Но без искры. В глазницах будто потушили свет на ночь. Он стоит перед певцом, но даже не смотрит на него, только молча протягивает блокнот и ручку. Пустой взгляд устремлён куда-то в бок, губы плотно сжаты и вот-вот послышится скрежет зубов. Если бы солист знал, что размазать его по стенке юношу сдерживают лишь верзилы что стоят поодаль, он бы ни за что не сделал такую услугу странному «фанату».

Тогда, когда он стоял в первых рядах у сцены, сердце бешено стучало. Его стук раздавался в голове как бой в гонг. Кулаки сжимались в немой ярости, пальцы до боли впивались ногтями в ладошку. Чем дольше он слушал музыку и аранжировку песни, тем тупее становилась боль в груди, и со временем этот очаг и вовсе угас. Юноша опустил голову, чтобы не встретится взглядом с гитаристом. Он вообще старался не смотреть на него.
Эй Алан, я всегда знал что ты великолепен, ты доказал это мне несколько лет назад, а теперь показываешь своё мастерство всем этим людям. Я завидую тебе.
Их выход был окончен и Мику, будто вынырнул из прострации, возвращаясь в суровую реальность.

Хочу спать. У меня болит шея и начинает гудеть голова. Я хочу спать. И засыпаю, сквозь опушенные веки наблюдая, как приближается белое пятно. По мере приближения пятно становится разгневанным солистом. И что я на этот раз разбил?
- И? – мне не нравится, когда надо мной так нависают. А именно это Рей и делал, нависал надо мной, будто скала. Смазливое лицо разбалованного мальчика – выражение, будто ему сказали, что он не так великолепен, как он сам считает. Когда мне надо развлечься, я всегда так говорю, что есть люди красивее него. Рей злиться, ворчит, обижается, а потом я его развожу на поцелуи. Нет, не потому, что он мне нравится, просто он потом становится таким возмущенно невинным, таким лапочкой. Это вызывает улыбку и поднимает нам всем настроение. Мы даже несколько раз, ради пиара, целовались на сцене. Как Мадонна. Только ради пиара и шоу. Это было весело.
- Там тебя хотят! – Рей надулся, разобиженный ребёнок.
- Я не раздаю автографы, - раздраженно напомнил я, выглядывая за спину парня. Толпа. Я её люблю только со сцены. Зря я нагнулся. Не любить фанатом – значит, терять их. Так считает Эрик. Поэтому он, эдакий качок, просто вышвырнул меня из грёмерки. Сволочи.
Поправляя футболку и сдувая с глаз челку, я двинулся к этому океану. Пришлось выдавить улыбку – кто-то достал фотоаппарат. Я ведь тоже звезда.
- Что писать? – возможно, слишком резко я выхватил блокнот и ручку у первого паренька, даже не посмотрев на него. Но что-то заставило меня поднять взгляд. И уронить ручку к ногам. Я ведь не ошибся? Я не мог ошибиться!

-«Дорогому Мику. Прости меня гавнюка такого, за то, что бросил тебя в той дыре! Подпись.» – Самозабвенно, с некоторой долей иронии в голосе проронил юноша. Он так и не поднимал взгляда на гитариста. Стоял, скрестив руки на груди и разглядывая лицо одного из вышибал у входа. Такого глупого выражения он ещё никогда не видел: крышка унитаза по сравнению с ним образец очарования. Он напыщенно смотрел в сторону, совсем не как вся остальная ревущая толпа. Вообще этот автограф ему к чёртовой матери не нужен. Его пригласила на концерт девушка, он пришёл на свидание, а у неё вдруг случилось непредвиденное ЧП. В итоге Мику пошёл на концерт в гордом одиночестве. Он даже был так снисходителен, что решил взять каляки-маляки её любимого из Enternal. Конечно, стоя под сценой в серой массе сотрясающей пол Мику остолбенел. Он как последний идиот смотрел и смотрел на гитариста, а потом, устыдившись, отвёл взгляд в сторону. Впрочем, как всегда.
Юноша, наконец, соизволил посмотреть на своего соперника и сморщил носик. Он пытался показать ему каким он стал свободным и счастливым, не то, что Алан. Но в душе ему было одиноко и безумно грустно, обидно как пятилетнему ребёнку.
Толпа недовольно загудела, обступила двух музыкантов тугим кольцом со своими преступными намерениями разорвать известного гитариста на сувениры. Судя по их хищным взглядам, они уже разделывали свою добычу. В основном здесь стояли девушки, ведь тексты что писали ребята, были рассчитаны именно на такую публику. Ранимую и романтичную.
Мику остался в восторге от игры и песни группы, и если бы он не знал гитариста, то пожалуй записался бы в бесчисленные ряды их поклонников. Так же он мог только злиться и кусать локти. Город снова забрал у него самое дорогое, что было.



- Я ручку уронил...- когда последний раз я чувствовал себя таким ублюдком? Пожалуй, когда разбил ему бровь. Или когда бросил его ради какой-то стервы, которую потом же сам и отдинамил? Смотря на него, я вдруг почувствовал себя тем гитаристом-неудачником из провинции. Всегда рвался в город. В его шумные объятья и дикие нравы. Сюда, в шум и гул. В город. К динамичной и ритмичной жизни. Я ведь всегда был слишком активным. Легко зажигался и долго отходил. Меня буквально трясло в агонии, когда я думал о тех приключениях, что ждут меня в большом городе. Боги! Тут ведь жизнь. А там меня держал только он. И почему я уехал? Кажется, я сильно напился, сорвался на нём, взял гитару и уехал на поиски своего счастья. Потом, конечно, помышлял вернуться. Но ты не позвонил - а просто так меня не пускала совесть.
- Ми...- я дернулся, когда ко мне потянули руки. Дернулся и схватил его за рукав, буквально выдергивая из толпы моих фанатов. В глазах почти животный ужас. Я не хочу быть разорванным остервенелыми девицами! Я ещё нужен этому миру!
Пальцы, пальцы профессионального гитариста вцепились в руку Мику. О, да, хрен ты теперь убежишь от меня, засранец. Я потащил его к гримёркам, но завернул чуть раньше, скрываясь где-то возле подсобных помещений.
- Дуёшься, да? - впервые за несколько месяцев прошу прощения. Я зажмурился, крепче сжимая руку другу, - Прости меня, гавнюка такого, что оставил тебя в той дыре.




Эй, Алан, мы не виделись около двух лет, а ты ничуть не изменился. Всё тот же плейбой. Эстет хренов. Я вздыхаю и смотрю на тебя с лёгким укором. Было тяжело, но только в начале. Я знал, что я слаб, но думал, что ты сильный. Видеть твои слёзы через окно скоростного поезда было шоком для меня. Не знаю, я почему-то верил в тебя. Потом мы смирились. Сначала я сердился и даже ненавидел тебя. Потом мне стало безразлично, я от части был доволен, что ты «прорвался». Хотя, с твоими данными это было не удивительно. Теперь ты звезда, кумир сотни тысяч поклонниц. Ты живёшь в пятизвездочных отелях, но куришь всё те же SevenStars.
Дома мы никогда не держались за руки. Это было странно. Сейчас это похоже на осколок из прошлого. Маленькое блёклое стёклышко, вылизанное и помутневшее нашим морем как зыбкое напоминание о том, что уже не вернёшь. Удивительно, но рука твоя была тёплая, ладонь мягкая. Тогда мне понравилась вот так быть ведомым гитаристом из популярной группы. Нэ, правда это наводит мысли о собственной исключительности?
- Оо, можешь повторить это для потомков, я диктофон дома оставил. – Юноша насмешливо хлопнул парня по плечу и вынул руку из сильных пальцев.
Вот так вот легко возвращаться в детство. А ты как принц из современной сказки, ты добился многого. Чего тебе ещё нужно?
- Таа… - Вздох облегчения. Юноша облокотился и о стенку в кладовке и похлопал себя по карманам клетчатых штанов. Пачка Black Stones была извлечена из широкой штанины икс ддд. Юноша слегка тряхнул её; с боку из отверстия, не прикрытого мягкой бумагой и серебристой фольгой, ловко выскочила сигарета, тут же плавно перекочевавшая в губы парня. Подле его лица заплясал язычок пламени от зажигалки, опаливая края сигареты. Тут же в воздух была отправлена струя дыма. За те несколько секунд, что горел огонь, Мику дал рассмотреть своё лицо. Тёмные волосы, торчащие в разные стороны, пирсинг в губк через него продета цепочка, которая тянется к левому уху и крепится на серёжке в мочке. На шее на такой же металлической невзрачной цепочке болтается огромная зажигалка с теннисный мячик в форме «Сатурна» - Сфера, вокруг которой нанизаны планетные кольца. Зажигалка украшена гравюрами в виде крестом и стразами. – а ты популярен… - С лёгкой завистью в голосе продолжил он. Хотя это было само собой разумеющееся.
Всего на миг он вздрогнул, выпуская руку друга, но тут же взял себя в руки.
- Ба, подумать только сам Алан, гитарист из Etеrmal просит у меня прощения.


Ненавижу этот запах. Вот что-что, а когда мы, балуясь, начали курить, мои сигареты были лучше. Не изменяешь своим привычкам, друг мой? Я фыркнул, демонстрируя свою нелюбовь к этому табаку. Там, за углом, верещала толпа. Они просили меня обратно. Обратная строна популярности - я всегда и везде должен быть кумиром, а не человеком. Я должен улыбаться, у меня не должно быть вредных привычек. И ещё я должен всех их любить. И говорить им это всегда. "Я люблю вас! Спасибо вам!" На самом деле спасибо нам. Это они получают удовольствие, слушая наши пластинки. Они должны говорить нам спасибо, за то, что мы, черт возьми, есть. И любить нас, потому что мы этого заслуживаем. Мы прорвались сквозь всё эту грязь. Выступали в каких чахлых клубах, питались чипсами и не спали ночами. Одни в большом городе - мы спали в дешевых отелях и репетировали на странных базах. Без денег, только талант и желание.
- Курить вредно, - я подпер спиной холодную трубу, выкрашенную в красный цвет. Интересно, что там? Газ? - Баа, подумать только, сам Мику пришёл на наш концерт, - язвительно, собственно, как мне и полагалась, вторил я ему. На пол голову выше, я смотрел на него сверху вниз, обиженно и вызывающе, запрокинув голов назад и чувствуя затылком холодную сталь. Черт, как обманчиво зрение. Из далека труба казалась теплой, потому что красная. Вот также и с ним. Он кажется бесчувственным и отстраненным. Не от мира всего. Но я-то знаю, что там внутри целых океан эмоций. Нашёл кого обманывать. Я знаю тебя лучше, чем себя. Люди не меняются.
- И давно ты в городе? Мог бы позвонить, вроде как друзья детства, - в тусклом свете подсобки, среди балок и всякого мусора, Мику казался чем-то инородным. Это его манера одеваться и нелепые аксессуары, креативная стрижка и пустой взгляд - ему бы в фильме ужасов сниматься. Приведением или инопланетянином. Хотя большинство наших слушателей именно так и выглядят. Кричаще, дерзко, немыслимо. Они сходят с ума по своей индивидуальности. Зря. Ничего не добились и не сделали, они только орут, что они кто-то. Толпа. Именно толпа "индивидуально" одинаковых людей в странных одеждах. Так одевался Рей, я же выглядел куда скромнее. Темные футболки, темные джинсы, каюсь, иногда зауженные, клепанные пояса и темные толстовки. Нет, конечно, на съемках мне приходилось влазить в эти "яркие" шмотки. Тогда я обычно психовал.

- А-ах… - Юноша страдальчески вздохнул, естественно чтобы позлить бывшего друга. По холодной стене, слегка влажной от размещавшегося рядом водопровода он съехал вниз, выпуская тонкие струи сигаретного дыма. Он заполнял всё узкое пространство, не давая продыха. Остался только дым. Он был похож на скупые воспоминания. Их дым будто обволакивал общее прошлое, делал его каким-то призрачным. Будто это и не сними было.
- Мне всё ещё нужен твой автограф. – Мику поднял острый подбородок, насмешливо сверкая в темноте глазами – ты думаешь, что я пришёл к тебе? Послушать твою музыку? Взять частичку тебя на память? – С каждым, словом голос его становился всё более резким и вызывающим. Выдыхания дыма стало настоящим отрывистым пыхтением. В какой-то момент Мику не выдержал и вскочил на ноги. Он весь трясся от ярости и вот-вот готов был занести кулак.
Интересно, что мне сделают, если я оприходую его «звёздное» личико?
Отсутствие связей и денег не позволяло распустить руки на всеми любимого артиста. Хотя очень хотелось. Алан рассердил его, своим ледяным спокойствием. Будто это не он бросил Мику в родном городе, оставив их группу. Хотя оно того стоило.
- Не называй меня так больше, уяснил? – Юноша бросил окурок на пол и рванулся вперёд, нанося удар в челюсть парню. И хоть тот был на голову выше его, мальчишка сумел вложить в свою атаку молниеносность и неожиданность, потому оставался в выигрыше… первые пару минут.
Мику прижимал гитариста к стене, приподняв за ворот. Точнее, он просто подпирал Аланом стенку, так как оторвать его от земли просто так не хватило бы сил. Оказавшись так близко лицом к лицу с бывшим другом, Мику яростно сверкал глазами. Его ноздри как крылья раздувались от лихорадочного выдыхания. Зубы плотно сжаты. Он шипит на гитариста и сильнее сжимает его воротник, будто порываясь разодрать одежду на нём в клочья.
- Да что ты можешь знать об этом? «Друзья детства»! Ха! Мы никогда тебя не любили! Ты всегда был вне конкуренции! Отчего же ты лез к нам в души?! А!? – Срываясь на крик, он встряхивал Алана – Или это игры у вас такие?! Сперва завоевать доверие, а потом сбежать! – Практически выплюнул Мику, хотя в уголках его глаз уже блестели слёзы.

- А что мне оставалось делать?! Скажи, что?! Вы как якорь, тормозили меня! - Я зажмурился, зная, что не смогу смотреть в глаза Мику. Каждое его слово пробивало купол того пофигизма, что окружал меня после отъезда. Наша группа, так, сборище любителей. Играли "для себя". А я мечтал стать Музыкантом, а не юристом, как мечтали мои родители. Надо было сделать выбор - музыка или работа. Я выбрал первое и сбежал. Им не хватало решимости. Веры в себя. Профессионализма. Из всех нас хорошо играли только мы - я и Мику. Мы идеально дополняли друг друга. Он клавиши, я струны. Они не могли рисковать, потому что шанс, билет в жизнь, выдавался только один раз. Я рискнул. И я выиграл золотую карточку.
- Ну! Давай! Бей! Я ведь заслужил, так?! Я ведь выбил своё место! Бей же! - сукин сын, он мне губу разбил. В детстве мы с ним часто дрались. Почти каждый день. Я подтрунивал над ним, он злился и сразу в морду. Я, конечно, в долгу не оставался. У меня даже шрам остался, Мику, малолетний придурок, рассек палкой мне бровь. В средней школе нас сажали на разные ряды. Мы просто как два одинаковых магнита, не могли быть вместе. Хотя были как братья. Дороже человека у меня не было. "Мику, Мику, Мику..." Мы все делали вместе, он делал уроки за двоих, я доставал нам сигареты и выпивку. Нет, выпивку я доставал только себе. Потом он пошёл в музыкальную школу. Окончил её с красной грамотой. Я "самоучка", терзал электрогитару. Никогда не забуду, как впервый раз сыграл что-то похожее на музыку. Мику тогда, наверное, радовался больше меня.
- Значит, никогда не любили? Мику, если бы тогда там не остался, если бы ты пошёл за мной, - я оттолкнул друга, мне не хватало воздуха - я злился и задыхался в своём гневе, - Ты бы сейчас был со мной! Всегда!
Яростно сверкая темными глазами, я смотрел на него, пытаясь прочесть на его лице хоть что-то. Он плачет? Вот так всегда - он никогда не умел быть по настоящему холодным. Ну, со мной уж точно.
- Мику, это я тогда получал тумаки от хулиганов, защищая тебя! Это вместе со мной тебя наказывали за прогулы в школе, - голос опять ровный и убийственно спокойный. Немного хриплый, я много курю с 12 лет. Пропали нотки ярости, толко алая струйка рассекает подбородок. И ещё он порвал мне майку. Сильный стал, но я все равно сильнее.



Действительно о чём я думал? Меня будто погрузили в океан страстей. Я задыхался в них. В какой-то момент, когда закончился кислород и только голос Алана резал сознания похлеще катаны, я понял что этот голос был нужен мне как кислород. Вот так вот просто, осознать свою зависимость от негодяя, которого нужно ненавидеть всем сердцем.
В детстве я редко считал тебя своим другом. Скорее конкурентом. Ты во всём превосходил меня, я по-детски завидовал и потому не упускал возможности подмочить твою репутацию. Частенько я просто подставлял тебя, конечно специально. Когда не оставалось возможности сделать тебе больно чужими руками, приходилось набрасываться на тебя самому. Со временем драки между нами участились, стали неотъемлемой частью программы каждого дня. Как дневной рацион, мы питались собственным гневом. В какой-то момент я устал от этой злости. Можно сказать что я снова проиграл тебе, вот только для меня поменялись приоритеты, а для тебя… Ха, да ты остался всё тем же. Неужели я раньше бы остановился.
И всё-таки я любил тебя, поэтому то до сих пор тяжело смотреть тебе в глаза.
Слова Алана подзадоривали, будоражил юношеский дух, и стращали на подвиги: а именно избить удачливого гитариста до полусмерти. И уже стало плевать на папарацци и толпы поклонников за стенами.
Но…
Мику отступил на шаг, поправляя рваную футболку. В отличие от Алана, на его груди дыры красовались как дизайнерское решение, словно следы от когтей. Одна сторона рубашки намного длиннее, она рваными полосами прикрывает бедро, другая же на несколько сантиметров выше металлического ремня, свисающего на одну сторону бедра. Деловито поправив серьгу в губе, Мику усмехнулся и снова достал сигарету. Он облокотился к спине и прикрыл глаза. Да, своим безразличием к драке он должен рассердить Алана, ведь он, пользуясь старыми воспоминаниями об их времяпровождении, небось, до сих пор напряжён.
- С удовольствием бы ударил, вот только моя страховка не покроет убытков – Мику щёлкнул своей зажигалкой, и вспышка осветила крайне довольное лицо. – Да… - Он хмыкнул – Я из провинции, будь поосторожней со словами, а то подумаю что ты педик. – Как бы, между прочим, высказался он – Эти ваши «Муси-пуси» на сцене крайне подозрительно выглядят.
Да конечно. В детстве я много раз ошибался. Возможно ты купился на хулиганскую натуру но ангельскую внешность. А я сдавал тебя всем. Иногда, правда, неудачно. А ты, бака, всегда защищал меня. Ксо, ты непроходимо туп, Алан.
- Я сейчас заплачу – Мику повернул лицо к Алану и оглядел разбитую губу. Судя по опущенному взгляду и смеющейся улыбке, он остался впечатлен и крайне доволен. – Ты же теперь звезда…


- Скажу, что ты до меня домогался, - я вытер тыльной стороной ладони кровь и злорадно сверкнул глазами, облизнув нижнюю губу. Там когда-то было колечко, я потом зачем-то снял его, - Набросился на меня, противный, и своим поцелуем...собственно, целоваться ты не умеешь, друг мой.
Мне понравилось слова про педика. Я личность творческая, свободная, парнями не брезгую. Ну, до Рея я всегда первым домогаюсь. И как он меня только терпит? Хотя я ему нравлюсь, я ему определенно нравлюсь, хоть он этого и никогда не признает. И почему я раньше до этого не додумался? Нашему солисту нравятся мальчики! Мне-то ладно, у меня за всю жизнь отношения дольше двух недели не держались. Но нашему ловеласу нравятся мальчики с непонятной ориентацией и ужасным характером. Что он во мне нашёл?
- Что, не набъёшь мне морду, упырок? В штаны наложил? Боишься, детка, что злой дедя охранник тебя потом по попе отшлёпает? Так не волнуйся, я не имею привычку жаловаться, - я сплюнул кровь, и зло посмотрел на друга. А он даже красивый. На эту мысль меня натолкнули слова о педике. Какое время, давно, он мне нравился. Я, блин, как последний придурок грыз ночью подушку, но ему, естественно, ничего и никогда не говорил. Упырок, он даже не догадывается, что сегодняшнюю песню, своё соло, я посвятил ему. Не знает и никогда не узнает. Потом это прошло, я уехал и у меня появилась новая игрушка - Рей. И ещё куча поклонниц. Деньги. Слава. Новые друзья. Ты мне был уже не нужен. Я сейчас почему-то не хочется тебя прогонять.
- Я не думал я, что наша встреча произойдет вот так мило. Мне казалось, что ты не забываешь друзей. Что ты поймёшь меня, - я, потеряв последнии остатки совести, нагнулся забрал у Мику сигарету, уже в следующий момент зажав её между зубов. Дерьмо. Как он может это курить?! - Я звезда. А ты чего добился? Всё жуешь сопли и живёшь с мамочкой, нюня?
Мне было интересно всё. Я опять захотел стать частью его жизни. С кем живёт, чем наполняет жизнь, с кем, мать вашу, спит, что есть и где отдыхает.

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^

Юноша окинул Алана критичным взглядом «из-под очков».
- Дорогой, когда проведёшь операцию по смене пола, позвони мне – Мику иронично хмыкнул и затянулся. Ему нравился этот сладковатый привкус вишни. Да, когда-то он раздражал. Мику бесился, когда чувствовал какую-то странную смесь табака и вишни, они были безумно крепкие, намного тяжелее сигарет Алан. Когда он уехал, Мику перестал прятаться в туалетах и искать возможности скрыть свою пагубную привычку. Он курил как паровоз, не щадя ни лёгких, ни своего здоровья, и спустя год уже не смыслил существования без приторного аромата на губах.
Я не умею целоваться!??
- Тебе то откуда знать, гомик сраный! – Вспылил он и пнул парня под зад носком кед – Я могу повторить, тебя это, наверное, безумно возбуждает!
Утопить свою злость, разгорающуюся как костёр в груди, становилось всё тяжелее. Мику чувствовал, что сейчас прибьёт гитариста собственной зажигалкой.
- Ну да, как же! Алан же у нас плейбой! – Юноша отделился от стены и с напором толкнул парня в грудь, потом ещё раз, с каждым словом всё сильнее. Вкладывая в толчки силу, он постепенно загонял его в угол.
- Прости, забыл цветы дома! – Злобно прошипел он. С лица спала гуманная маска, открывая взору его сердитое, решительное лицо, ярко сверкающие аметистовые глаза. Цепочка, соединяющая железным мостиком губу и маленькое ушко, звеня, подрагивала, будто пребывая в симбиозе с остальным телом, так же возбуждалась.
- Ты мне не друг, и понимать тебе мне не за чем. Я же сказал не называть меня так! Поищи себе друга среди педиков из твоей группы!
Лишившись сигареты он не нашёл ничего лучше чем прижать парня к стене и придавить локтём горло. Другой рукой он удерживал его за воротник.
Он что серьёзно? Алан – голубой? Не может быть! Он совсем не похож на…
- Заткнись придурок – Он опустил голову, чтобы не показать ему лихорадочно метающийся зрачок по радужке – ты ничего обо мне не знаешь, понял!

- Значит, я голубой? - я оттолкнул от себя Мику, ловя его за шкирку и таща из кладовки обратно. Я голубой? Тогда ты тоже! Этот концерт был открытием какого-то сезона, нам дали честь его открывать, так что сейчас по комплексу бродят журналисты в поисках...хм, звезд. Им нужны сенсации? Они её получат! Ещё какую сенсацию! Этот гадёныш поплатится за мою разбитую губу и любимую футболку.
Я тащил Мику по коридору, целенаправленно направляясь в самое людное место. Меня буквально распирало от злости. Захотелось прибить "друга". Но, нет. Я это сделаю по другому. Сигарету, я и забыл про неё, пришлось выкинуть. Фанаты веруют, что я не курю.
- Алан! Тащи сюда камеру, тормоз...Алан! - ко мне навстречу, цокая каблучками, уже спешила ведущая местного музыкально канала. Прямой эфир. Чудно. Девушка была невысокого роста, в ярко зелёной майке и джинсовой мини-юбке. В руках громоздкий микрофон с красным набалдашником, за спиной оператор с камерой. А ещё дальше зал, фанаты, спины омона. И главное - на лице решимость вывести меня, проклятого, на сенсацию. Какая удача! Поймать гитариста Алана - редкий, редкий подарок фортуны.
- Алан, вы сегодня были на пике своих возможностей! - она пристроилась рядом, на случай если я соберусь убегать, перегородив мне путь оператором с камером, - Это...это было...зал плакал. Я сама плакала. Ваша музыка...это гимн любви в мире рока. Что вас вдохновляет на такие успешные проекты? - девушка сунула мне под нос микрофон. Но тут же заметила кровь на подбородке. Она переменилась в лице, становясь хищной и не меру любознательной, - Боги, Алан, вы с кем-то подрались?
- Детка, зови меня просто Алан. Без вы. Мне ещё нет 20, - я потянул на себя Мику, слишком сильно прижимая его к себе и улыбаясь в камеру, - Меня вдохновляет мой парень. Кстати, я не представил его: Мику...
- Так вы гей?! - Wow, овации, браво. Она услышала то, что хотела. А я, не давая Мику вставить слово, теряя последнии отголоски совести, поцеловал его. Вот так. В прямом эфире. Нас смотрят миллионы людей. А Мику теперь гей.

- Та-та-та… Подожди! – Мику заскользил по полу кедами, упираясь и ловя ускользающие косяк из-под пальцев.
Вот же ж незадача. Мику разом почувствовал себя щенком в голубой косыночке. В детстве Мику приходилось стелиться перед Аланом, чтобы завоевать его.
Мы всегда были вместе. Никто не знал о наших «тесных» отношениях ,проявляющихся в тумаках и взаимном избиении. Странно. Иногда мне это даже приносило удовольствие избивать тебя и доводить своими руками до слёз. Хотя ты не плакал. Только один раз, когда я бежал по перрону за уходящим поездом, за вагоном, уносящим тебя в большой город. Я заглянул в окно, упёрся ладошками в стекло и пару раз плашмя ударил по ним, привлекая твоё внимание. Я был ошарашен. Конечно же, ты не разглагольствовал о своём решении покинуть группу, поэтому твой «побег» был для меня настоящим ударом. Тогда я увидел твои мокрые глаза и вмиг идеал, выстроенный мною о сильном герое в твоём лице, разбился как тонкий бокал.
За глаза меня называли твоим щенком. Хачи. Узнай я об этом раньше, я бы лично открутил им головы, да и ты не остался б в стороне.
Миновав очередные двери, Мику уже просто возил ногтями по стене, в надежде зацепиться и замедлить срывающегося на бег гитариста. Впереди уже слышался вой толпы и отдельные голоса. Там ярко вспыхивали вспышки фотокамер. Как в замедленной съёмке я обернул голову и взглянул на толпу, к которой ты меня тащил. Моё сердце мигом рухнуло в пятки, разбиваясь там, на несколько хрустальных осколков. Что ты задумал?
Уже стоя рядом с Аланом, под прицелом камеры Мику лихорадочно соображал, что вообще он хочет от него. Потом он думал что, наверное, жутко нелепо смотрится на экране. Хотя, рядом с Аланом они будто сливались и дополняли образы друг друга: всеми желаемый Алан, образец для подражания в музыке и просто одаренный музыкант и вызывающего вида мальчишка.
Да-да… - Мику закатил глаза – Мы все знаем, что Алан просто чудо. Ксо, им ещё не надоело?
Юноша вообще не прислушивался к словам Алана, он уже порывался отбуксировать куда-нибудь на задний план, только хватка друга мешала это сделать. Пришлось бы вывернуться, чтобы извлечь себя из его объятий, как из-под обломков небоскрёба.
- Чего? – Шок. Мику обалдело смотрит в камеру, потом медленно поворачивает лицо к гитаристу и, не успев и раскрыть рот для гневного выкрика, получает незабываемый дерзкий поцелуй.
Я сейчас его убью… - Запоздало думает Мику и дерёт пальцами футболку на груди парня. Губы юноши как деревянные не желает поддаваться настойчивым губам Алана. В боке, он даже языком не может пошевелить, только думает на трёхэтажном мате.
Я же говорил что у моих сигарет классный привкус! Так, о чём я там…. А…. Интересно, как они отреагируют, если я сейчас вытащу синтезатор и забью им Алана на глазах у всех его фанатов. Наверное, публика озвереет и разберёт меня на запчасти. И что мне тогда делать?! Стоять и злиться. Чёрт, Алан, какой же ты подлый! Ненавижу тебя, сука!
Губы у Алана были расцелованными, мягкими. Языком Мику чувствовал каждую трещинку на них. Любимец публики так и не закрыл глаза, и теперь они с Мику обменивались взаимными ненавидящими взглядами. Почему-то, юноша не мог подумать ничего другого кроме как о том, что Ал мстит ему. Именно так и было в его понимании, ни о какой симпатии и речи не было.
Пидарас хренов!

Мне понравилось. Всегда мечтал это сделать. Особенно тогда, на перроне. Мне впервые не хватило смелости. Я должен был выйти и поцеловать тебя прямо там, Мику. Я должен был это сделать! Возможно, хвати у меня тогда решимости, всё бы было бы по другому. Я бы не стал звездой, выучился на юриста и вообще жил юы другой жизнь. Интересно, а ты бы тогда ответил мне взаимностью? Ответил на поцелуй.
Закрой глаза, придурок!
Ведущая что-то вещала в микрофон, я слушал краем уха. Честно? Я утопал в твоих глазах. Растворялся, медленно, как тает мороженное, беспечно кинутое в чашечку утреннего кофе. За что ты меня ненавидишь, Мику? За то, что я тогда уехал илм за то, что я всегда был лучше. Я на голову выше? В воспоминаниях вспыл давний образ:
Средняя школа. Сад за коробкой. Мы там обычно курили. Нам по пятнадцать лет, оба "неформалы". Я с красными прядями, ты уже с этой цепочкой. Школьная форма? О, да, мы сделали из школьной формы свою одежду - множество значком на красных галстуках, зауженные джинсы у тебя, темные и порванные у меня, скейторские кросовки с цветными шнурками. Вот только я смотрелся более угрожающе. Я был выше тебя и шире в плечах. Было тепло, большая перемена, май. Нас выпустили на улицу. Подышать воздухом. Я ушёл стрелять сигареты куда-то, а когда вернулся, забыл, что стоял на исключении. Ребята классом старше пинали тебя, как какого забитого котёнка. За что? Да мне тогда это было не важно. Я просто потерял голову - снять цепь с джинс и с убийственным выражением лица кинулся к тебе. Бил по лицу цепью, используя её как кастет. Шестеро на двоих, мы, конечно, проиграли. На уроки вернулись в крови и в порванных рубашках. Тебе тогда сильно досталось. Если бы не я, было бы хуже. А ведь я точно знал, что меня исключат - раз, побъют два. Мне нельзя было вмешиваться, я шел на исключении. А ты даже спасибо не сказал. Да, ты, наверное, меня ненавидишь.
Я наконец оторвался от Мику, довольный, но с какой-то тоской в глазах. Дьявол, зачем я это сделал?! И сигареты у тебя дерьмо, однозначно.
- Wow, Алан, ты даже не представляешь скольким девушкам только что разбил сердца! - выражения полного восторга. Я усмехнулся, но Мику так и не отпустил, продолжая прижимать к себе. На автомате. Я думал не о нём. Я думал о прошлом.
- Крошка, ты даже н представляешь, что будет дальше, - сейчас будет мего. "Мой парень" отпинает меня в прямом эфире. Ты об этом и мечтать не могла!

Мику всхлипнул, обмякнув в объятиях парня. Он больше не держался за него, опустил руки по швам. Они безвольно свисали к полу, как руки немой куклы. Задрав подбородок, он упирался губами в его губы. Всё так же хаотично блуждали его глаза по лицу Алана, ища там подвох.
Это слишком жестоко наказывать меня так. Даже за то, что я делал. Но ты ведь не можешь этого знать. Или знаешь, но молчишь?
В уголках глаз снова блестели слёзы.
Я устрою тебе сладкую жизнь, сука!..
Мику медленно поднял руки и уже резче обвил руками пояс гитариста, притягиваясь к нему намного ближе.
Я раздавлю тебя как окурок от сигареты…
Он закрыл глаза и отдался рукам и губам Ала. Как ворота в рай были приоткрыты его губы, и гитарист получил золотой ключик от них. Юноша расцепил зубы, позволяя шаловливому розовому языку Алана ворваться к нему в рот, и тихонько простонал, так чтобы это слышали, однако все. Пускай думают, что Алан говорит правду. Пускай пишут об их красивой «любви». Они будут верить в это, а когда узнают правду... Хороший пиар-ход, но после такого фанаты врядли будут в восторге от своего кумира.
Алан, если бы ты знал, сколько боли я собираюсь тебе причинить, ты бы ни за что не открылся мне, не поцеловал меня. Теперь, ты обречён. Я буду жестоким, обещаю. Я стану лучше тебя!
Разорванный поцелуй, и какая-то алая нить, протянутая между ними, и связывающая кончики их пальцев до сих пор витают над головами. Крики то затихают, смолкают, то разряжаются как обойма автомата. Ты смело смотришь в толпу. Это для тебя привычное шоу. Я должен казаться напуганным. Вот только мне совсем не страшно. Почему? – Юноша продолжал одной рукой обнимать Алана за пояс и теперь посмотрел на него. – Почему теперь мне не страшно. Всё как раньше. Может потому что ты со мной?
Глядя вперёд, Алан не мог заметить какую умилительно кавайную мордашку состроил Мику. Наверное, он даже не сразу понял слова, что были обращены уже не к нему.
«Бисёнен!» «Какой лапочка!» «Они такие классные!», «Пидарасы…»



- Алан, и как давно вы встречаетесь? - Она от восторга сейчас плакать будет. Дура, я бы никогда такого не сделал с ним, если бы он просто перестать валять дурака. Знаешь ли ты, Мику, как мне больно? Каким иродом я себя чувствую, улыбаясь в камеру и прижимая тебе к себе? Я готов застрелиться. Боги, да если ты сейчас расплачешься и назовёшь меня ублюдком, я встану перед тобой на колени и в прямом эфире попрошу прощения. На коленях. На глазах у всего мира. Я бы бросил всё и уехал с тобой хоть на край света. Но, увы, для тебя я всегда теперь буду негодяем и врагом. Я сам растоптал всё, скомкал и выбросил в открытое окно.
- Давно. Ещё до начала моей карьеры. Мы с Мику играли в одной группе, он был клавишником, я гитаристом. Вместе с детства. Мы созданы друг для друга, Да, Мику? - продолжаю улыбаться в камеру и игнорировать крики толпы. Ты решил поддержать спектакль? Убъёшь меня чуть позже? Хорошо, Мику, хо-ро-шо. Мои руки, Боги, Рей умрёт от завести, нагло лезут к тебе под майку. А как ты на это отреагируешь? Но мне опять хочется тебе целовать. Пусть ты будешь думать, что это всё тот же спектакль. Да думай, что хочешь. Пусть хоть пять минут, но всё будет так, как я хочу. Ты будешь моим парнем, безумно в меня влюбленным.
- Ты сам напросился, - тихо, так тихо, чтоб это слышал только ты, прошептал я, нагибаясь к твоим губам и, разогревая публику, а что-то мне подсказывает, что это показывают на малом экране в зале провожу кончиком языка по твоим губам. Сладкие. Черт, опять твои сигареты. Хотя ты и должен быть таким - сладким.
- Алан, клавишник? А почему вы не пригласите его к себе в группу? ОВас же недавно покинул Матье, ваш клавишник. Оноказался не таким талантливым, как ваша группа...

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^

Мику медленно сгорал от стыда и злости. Природа не наделила его особым артистизмом, потому он довольствовался малым.
Кажется, что скоро в школах начнут писать сочинения на тему «Если бы Алан был моим парнем». Жаль, что мы этого не проходили. Я бы не выглядел сейчас таким потерянным. Поддержать этот цирк удивительно легко. Ты разогреваешь что-то во мне на медленном огне, как на сковородке поджариваешь сердце… Ублюдок. По краям моего сердца уже образовалась корочка. Я скоро начну выть от боли. Наверное, так и нужно, да вот так, зажмурить глаза… получается правдоподобно…
Мику выдохнул уже в рот парню, вцепился зубами в его губу, натягивая её до предела. Теперь понятно, откуда у него кровь. Если любовник так остервенело, хватается за его тело…
Где-то дома сидела его подруга, с которой он должен был пойти на концерт Eternal.
Дура, лучше бы ты пошла со мной. Я бы сейчас не краснел перед камерами. Теперь ты удивлённо хлопаешь ресницами, глядя на моё офигевшее личико.
Я тебя уничтожу….
- Не переигрывай дорогой. Твой менеджер убьёт тебя, когда узнает про эту оргию перед камерами. Пошли отсюда.
Врать его не учили. Он лгал профессионально и самозабвенно, как будто впитал эту способность с молоком матери. Его словам нельзя было не верить. Мику уже сам сомневался, не встречались ли они раньше.
Убери свой гадкий язык! Нет! Дай мне его обратно.. .Чёрт…
Юноша легонько оттолкнул гитариста от себя, прекращая поцелуй, когда понял, что губы парня приносят ему удовольствие. Это было так дико для него, что он потерял не пару минут дар речи. Теперь приходилось краснеть и буравить взглядом пол.
Да как у тебя язык поворачивается говорить такое…
Мику стоял вполоборота к камерам, поэтому сердитый ненавидящий взгляд теперь мог видеть только Алан. Такая ноша, наверное, безумно давила. Одному её не вынести.
Что? Играть в группе Eternal? Рядом с Аланом, Реем… Да это мечта каждого третьего! Но я не предатель, в отличие от тебя козёл. Этот город уже забрал тебя у меня несколько лет назад, я не допущу, чтобы он забрал и меня у ребят. Я их не брошу…
Мику посмотрел в глаза Алана и вздрогнул от того, что там увидел. Просто почувствовал, что Алану плохо. Он смотрел на него иначе, не так как раньше, и его это пугало.
Или брошу… Ради тебя и твоих глаз. Нет, я не хочу тебя понимать. Не хочу и не стану!



...

Так я и думал – Мику проводил взглядом побег Рея по кривой траектории и чуть поёжился. Когда громко хлопнула дверь за ним. Мику оглянулся на Алан и взглядом указал на ту сторону, где скрылся Рей, мысленно предлагая тому пойти за ним. Вдруг солист наложит на себя руки с горя? А кто есть знает… Без него Eternal придёт конец.
И словно этот цирк одного актёра мигом разрушился. Мику перестал замечать Анжи, полностью игнорируя её струи дыма, гневно витающие над их диваном.
- Слушай, а как же то о чём я говорил? Мы же договаривались… - Голубоволосый мальчишка ещё раз жестом изобразил эффектное отчаливание из комнаты и поднялся на ноги.
- Ученье – это есть гуд. Мне нравится эта идея, Ал. – Продолжая игнорировать девушку, юноша наклонился над гитаристом и долго целовал его губы, посасывая и покусывая язык, скользя кончиком язычка по пожелтевшим от частого курения сигарет зубкам.
- Я пойду спать… - Мику нагло улыбнулся в лицо гитариста. Он знал, что тот устал гораздо больше его, но всё ходил по краю бритвы, измеряя шагами её длину, а словами высоту.
Мику подмигнул ему, на прощанье, лизнув его губы, и тут же скрылся за дверью, ведущей в их спальню. Пускай. Пусть хотя бы эти несколько минут, она думает что у нас всё хорошо.
Неважно что потом он скажет что между нами всё кончено. Эти несколько минут он мой.

- Угу...
Анже сучка. Как я буду сдавать экзамены? Я же ничего не знаю. А что знаю, успешно забыл. Об этом кричало моё выражения лица и я всё ждал, что она сжалится надо мной и скажет, что пошутила.
Ага. Анжелика выпустила в пространство струйку дыма и откинулась на спинку кресла. Эта игра в гляделки затянулась. Я фыркнул и встал, целенаправленно топая туда же, где скрылся мой горе- любовник.
- Алан- стой, - будто гром среди ясного неба. Слишком властный, громкий голос в этой тишине. От неожиданности я вздрогнул, но остановился, слегка повернул голову в сторону женщины.
- Вы с ним правда спите? - вопрос прозвучал как-то неуверенно, будто Анже смущал этот факт. Я почему-то думал, что ей всё равно...
- Типа того.
- Алан, он наркоман. Томми, - секундная осечка, - Больной сказал. Вы там аккуратнее с этим, мало ли что ты от него подхватить можешь... и вообще, Алан, что за глупые прихоти? Возишься с ним, как с ребёнком. Всё было хорошо, пока он не появился. Ты совсем перестал работать. Сбегаешь от нас, будто мы тебе враги, - она тряхнула копной крашенных волос и встала, - Кто он вообще такой? Просто парень, который захотел засветиться с звездой. Алан, мы теряем тебя.
Вот. Слушая, как удаляется стук каблучков, я перефразировал всё её речь. Нет, даже не перефразировал, а вывел мораль. Она не контролирует ситуацию. И выходя от сюда, она не знает, что с Мику сейчас сделаем. Возьмёмся за руки и прыгнем вниз? Штырнёмся? Займёмся любовью? И просто уснём?
Сквозь открытое окно в гостинную проникают радостные солнечные лучи. Там, за окном, привычно шумит город, солнце слепит глаза и живут люди. Простые, обыкновенные люди, которые слушают мою музыку и слышат в ней свою историю моего одиночества. Странно, я застыл посреди гостинной, повернув голову к окну и невидящим взглядом рассматривая здание напротив.
Давно это было. Сколько нам? 11? 12? Да, где-то так. Мне только что купили гитару, так что распорядок моего дня довольно милый: полдня мучаю инструмент, полдня шляюсь по улицам. Дома у нас с тобой было одно место, где в детстве мы постоянно играли, чуть позже просто сидели и курили. Небольшой холм, внизу поляна - футбольное поле. Я часто гонял мяч там с ребятами, потом поднимался наверх и спал в тени дуба. Этот самый дуб. Чего он только не видел...Но не о нём сейчас. Не помню, почему ты плакал. Толи дома что-то, толи обидел кто-то, но факт остаётся фактом, пока ты плакал, уходить играть я не мог.
- Ал, ты долго ещё?...
- Я...тут Мику...
- Возишься с ним, как с ребёнком! Пошли!
Тогда я остался, зло плюхнувшись рядом с тобой и наблюдая игру издалека. Было обидно, я хотел вниз, играть. А вместо этого сидел с тобой под деревом.
Мотнув головой, слишком ярким было это воспоминание, я зашёл в спальню. Почти на автомате вылез из джинс и рухнул в объятья подушки.
- Знаешь чего мне сейчас не хватает? Массажа, - с довольной улыбкой, я повернул лицо к другу, взглядом выпрашиваю желаемое. Вообще-то глядя на своего ангелочка, я хотел совсем иное. Но наглеть мне было лень.

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^

Это напоминало коммуналку. За спиной шумели солист, споривший о чём-то с барабанщиком, нервно разговаривала по телефону Анже. Из-за музыки, звучавшей из наушников недостаточно громко эти крики сливались в одно монотонное мычание, действующее на нервы. Их хотелось прихлопнуть как надоедливую осу. Мику снова и снова прослушивал музыку ребят, мысленно вплетая в неё линии с синтом и одновременно играл в стрелялку на гейм-бое. Очередь выстрелов прозвучавших довольно резко заставила пошевелиться спавшего на кровати парня. А Мику словно забыл что в мире есть что-то кроме этой игры и искренне удивился, когда понял что кроме него в комнате есть ещё кто-то. Бас-гитарист, довольно смешно замычал что-то невразумительное во сне. Наверное, как и все он любит договорить то, что не успел рассказать во время бодрствования.
Когда речь за стеной зашла о нём Мику вынужденно спустил большие наушники на шею и прислушался к разговору. Особо напрягать слух не приходилось. Девушка орала как резанная и трясла каким-то шелестящим пакетом. На мгновение мутные глаза юноши округлились, но он быстро взял себя в руки и подрагивающими пальцами выключил музыку на плеере. Заткнулась приставка. В тёмную комнату по-хозяйски вплыл голос Анже, что негодовала, трясла руками, с нанизанными на пальцы серебряными кольцами и сокрушала гром и молнии на тех, чьё имущество она сейчас держала. Солист слишком быстро списал всё это на Мику. Сказал, что это его наркота, и они здесь не причём. Потом клавишник стал свидетелем изложения на тему: «Какого чёрта вы взяли в группу наркомана» и, заканчивая «Хватит потакать желаниям Алана»
Неужели меня выгонят?..

Мику вжался в спинку кресла и спрятал светлую голову за руками.
Началось. Ал меня убьёт.

- Анже, тише, - Алан вошел в комнату последним. Более чем самоуверенный, он выглядел даже немножко сонным. Как-то не вписывался в общую картину нервозности и паники.
Они его разорвут. Им просто нужен был повод. Теперь Мику получит все тумаки.
- Рей, это моя дурь, - с какой-то нехорошей ухмылкой, гитарист продемонстрировал руки. Наркотики давно прошлый этап жизни. Но ведь к прошлому иногда возвращаются? Мику повезло, на днях Алан просто избавлялся от головной боли. Когда ты рок-звезда обычные таблетки не помогают. В малых количествах уже не вызывает зависимость, слабые, от них даже эйфории нет. Просто боль глушит. Анже их даже не ругала за это. Понимала, что здоровье уже вряд ли пострадает. А нервы ещё нужны.
Рей поперхнулся. Он-то знает, чье это. Он ведь не пойдешь против Ала...
- Это моё. И если собираешься обрушить на кого-то гнев небесный, то ради всех святых, оставь Мику в покое.

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^

Мику поднял голову, медленно как-то нехотя, поднимая глаза на Алана и тут же отвернулся. Он сделал вид что его это не касается и демонстративно глядя на гитару надел наушники, в которых больше не играла музыка.
Теперь он точно меня убьёт
Мику ещё долгое время ощущал на себе пристальный взгляд парня, но героически терпел эту пытку, его синие глаза буквально испепеляли разочарованностью.
Ты сам принимал наркотики. Ты знаешь, как трудно завязать, чего же хочешь от меня невозможного! Чудес не бывает, это только в сказках все сюжетные линии подходят к логическому завершению, в жизни е остаётся ещё много невыясненных моментах, о которых ещё будет писать история.
До боли знакомый пакетик. Такой же мутно-серый, как потускневшие глаза клавишника. Его до сих пор качало из стороны в стороны и перед глазами прыгали в космос стены, потому весь вечер он провёл в этом кресла, выслушивая ругань и глядя в одну точку на мониторе гейм-боя. На самом деле его давно уже убили, просто шла заставка с громкой перестрелкой. Он, кажется, даже не моргал.
Дурак… Это моё! Хватит меня уже защищать!
Мику открыл рот, чтобы что-то ляпнуть по этому поводу, но лишь промычал что-то, глядя в глаза Алану и закрыл рот, мудро рассудив, что лучше промолчать.
Анже много кричала. Много и долго. Рей довольно часто подходил к Алу и говорил ему что-то на ухо, при этом сильно жестикулируя руками, да и шёпот у него так получался не особо тихий.
Зачем?

_________________

- Надеюсь, ты понимаешь, чем тебе это грозит.
И вышла. Да ни чем мне это не грозит. Без меня ты не сможешь оплатить кредит на новую машину. И она это прекрасно понимала. Но я всё же взволновано встрепенулся. Она может отдать меня лечится заграницу в клинику. Она много чего может. Но зато не сможет гнобить Мику.
Рей сказал, что он меня не стоит. Я ему не нужен. Он меня не ценит. Он меня не_любит. И я ему поверил. Так оно и было - он меня совсем не любил. Совсем. Он не сможет отказаться от дури ради меня. Я бы мог попросить ещё раз, обмануть его ожидания и помочь ему. Я ведь смог бы го поддержать?
Но, стоя перед ним, я лишь мрачно смотрел чуть выше его головы. Слова солиста засели в голове - Он тебя не любит!
Со стороны, наверное, виднее. Ты меня убиваешь, Мику. Если я не остановлюсь, ты просто используешь меня.
- Хоть бы прятал нормально, - на самом деле "Ты меня обманул!"
- Надеюсь, она качественная, - "Я разочарован"
- Можешь не благодарить. - "Скажи, что сожалеешь. Скажи, что бросишь. Скажи это для меня, Мику"

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^

- Извини – Вяло пробубнил он и вышел из комнаты на балкон.
Мику всё так же буравил взглядом стенку. Тишина в наушниках затянулась на целую вечность. А язык то распухал, то немел и тяжелел как камень, так что приходилось пыхтеть, задыхаться, и не повернёшь его во рту. Его отпустило только после того как он продлевался на балконе и там же заночевал.
Спать с Аланом сейчас самоубийство, проще сразу харакири не задумываясь. В гостиной спит барабанщик. Кажется ему тоже очень хорошо. Где-то как цепной пес, сорвавшийся с цепи бродит Рей.
Одно Мику понимал точно.
Если этот долбанный солист попробует увести у него Ала он ему голову прямо на сцене открутит и бросит в толпу. Пусть зверствуют. Людям нравится жестокость.
Не смотря на то, что ветер вовсе не тёплый, морозный, он приносит успокоение, облизывая душу своими ледяными языками. Это успокаивает, примораживает края раны и уже не так болит, как прежде.
Какой же я ублюдок. Предатель.
Мику сидел с запрокинутой на перила головой прямо на полу. Периодически он засовывал в рот сигарету, но не поджигал его. За последние несколько недель он не скурил ни одной. Поразительно. Но мог часами вот так сидеть с ней во рту, кусать от злости фильтр, сгрызая его до табака.
Теперь ему влетит за меня. Благодаря ему я всё ещё в группе. А я даже не сказал "спасибо". Сволочь...

_________________

- Придурок. Заболеть хочешь?
Что-то оборвалось. Чувствовал, что внутри болезненно пусто. Кто вырвал этот кусок сердца? Верните на место, мне без него как-то пусто.
- Мику, хоть раз сделай что-то, что я говорю - иди спать в кровать!
Я говорил тихо, но в голосе, появились нотки раздражения. Что за рефлекс самоуничтожения?! Почему ему надо навредить себя? Назло мне.
- Ты меня не любишь, ладно, забили, - мне надо выговориться. Но я продолжаю сдерживать себя, - Но, факин оф, перестать убивать себя. Так трудно понять?
Не могу тут находится. Чуть ли не за шкирку я затащил его обратно в комнату. У меня, наверное, убитый вид. Я даже не могу злиться. Мне просто плохо. Не каждый же день тебя предают.

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^

- А ты бы попробовал, там красиво – Мику попытался говорить бодро но, глядя на кислую мину напарника, тоже поник и голос так же опустился до полушепота. – Я же извинился – Надувая губы как первоклассник, поставленный в угол, пробубнил юноша – Я…
Наверное, это действительно выглядит так, словно я больше его не люблю. Но я боюсь этого. Не хочу, чтобы он снова ушёл или снова бросил меня.
- Это тебя Рей просветил? – Уже более сердито спросил он сквозь зубы. Как резко меняется настроение, стоит лишь вспомнить одного идиота и… - Да, может он тебе ещё музыку напишет к твоему соло на гитаре? Думаешь это так просто? – Мику выбежал из комнаты и вскоре притащил папку, швырнул её на широкую разбросанную кровать Алана. Листы с нотами разлетелись по подушкам, упали за кровать.
- Я не мог подобрать… И потом… Потом я всё нашёл, без твоей помощи! Я справился! Написал под тебя музыку! Под ваши бредовые песни! – Мику взмахнул руками как птица крыльями и убито посмотрел на Ала – Я хотел доказать тебе что значу что-то. Что я могу. Что я умею. А ты и так остался недовольным. Я уже не знаю, что ты от меня хочешь. Может, Рей прав, и тебе лучше вовсе без меня?
Он действительно разозлился. Но в первую очередь на себя. Он знал, что не прав, но уже не мог остановиться и наступал, наступал на Алана, обвиняя во всём его одного, не хотел думать что может сделать ему больно словами.

_________________

- Да, конечно, простите. Может и на дурь ты сел из-за того, что не смог написать музыку? Или в это тоже я виноват? - я уже прижимал Мику к стене. На несколько сантиметров выше. Я порывался ещё наговорить много глупостей, но слова застряли где-то в горле.
- Думаешь? Может тогда бросишь меня,м?
Я уткнулся лбом в стенку возле его уха. Не желая, чтою мои слова стали действительностью, обнял Мику. Придурок. Я бы тебя убил. Ты глупый придурок.

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^

- Я нет, я… Думал что обрадую тебя. – Мику усмехнулся, неловко было видеть Ала таким убитым, а всему виной это голубоглазое светловолосое создание, что жмётся к стене и пытается провалиться под землю. Юноша помялся с ноги на ногу, не решаясь обнять парня. - Больше всего на свете я хотел петь в твоей группе – Клавишник завёл руку за голову Алана и запустил пальцы в его тёмные почти чёрные волосы. – Когда мы были в одной группе и играли вместе, я был по-настоящему счастлив с тобой. Когда ты уехал я тебя ненавидел и вынашивал планы мести. Ты был моим кумиром и несбыточной мечтой. Я хотел быть таким как ты. По-настоящему крутым и классном. Тоже хотел, чтобы за мной бегали девчонки. Потому прошло. Понял, что ненавижу тебя за то что люблю. И сейчас, когда я снова становлюсь счастливым, я буду использовать все шансы для того, чтобы выйти с тобой на одну сцену, чего бы мне это не стоило – Мику говорил тихо, только ему на ухо. Это было только между ними и две фигуры, прятались под покровом ночи. А в соседней комнате так романтично храпел барабанщик. – Я не хочу тебя отпускать – лёгкие наполняются его ароматом, его тела, и запахом его одеколона. – Но мне почему-то кажется, что у нас никогда не получится стать нормальной парой.

_________________

- Быть нормальными - неинтересно. Просто я буду знать, что ты мой. Знаешь, первый человек, с которым я сплю и мне не хочется ему изменять - это ты.
- Заканчивай с дурью. Я буду тебе помогать. Не хочу, чтоб ты загнулся. Это тяжело, - я улыбнулся, поворачивая голову и пряча лицо на плече мальчика, - Но возможно. Обещай.

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^

- Я буду стараться! – С энтузиазмом воскликнул юноша, но тут, же прикрыл рот рукой, уж слишком громко он это сказал. Новость конечно радостная. Он прощён и, кажется, его пустят переночевать в кровать без травм и последствий. К тому же Алан вроде бы успокоился, ладе обнимает его. Поразительно.
Он постоял ещё немного с Алом, затем осторожно передвинулся к кровати скидывая ношу со своего плеча на подушки, тут же разделся, просто бросая от радости свои вещи прямо на пол и рыбкой запрыгнул под одеяло.
- Ха-ха!
Клавишник вытащил из-под задницы листочек с нотами и осторожно переложил на тумбочку к остальным.
Рей, ты снова ошибся.
- Я только одного не понимаю. – Мику прижался к груди басиста и обнял его за пояс. – Я ведь кажется, прятал их под диваном, там был такой вековой слой пыли, словно туда уже вечность никто не заглядывал. Как Анже нашла их?
Может, ей кто-то помог?
- Но если ты на меня больше не сердишься, то всё в порядке. Тепло…

_________________

Утро

Пока Мику спал, я успел заглянуть во все пыльные уголки квартиры. Оказалось, на пыль у меня аллергия. Зато сам убедился - наркотиков у него больше нет. Я даже проверил его личные вещи - может потом дуться, но я ведь знаю, как трудно слезать с этой дряни. Я же не хочу, чтоб мой любовник загнулся от передозировки и прожил больше 25.
Я вообще не хочу, чтоб он умирал. Надо будет, отдам в клинику лечиться. Может даже не благодарить.
- Просыпайся. Нам через час интервью давать.Да-авай, Мику, вставай! - я плюхнулся рядом, без зазрений совести расталкивая синеволосое чудо.

_________________
Есть две бесконечности: Вселенная и глупость человеческая. При чем относительно первой из них у меня есть сомнения. (с) А. Эйнштейн.

- получишь тапком по жопе, пончик

- ураа, бдсм ^__^