Витражное окно занавешено под стать ему изумрудными шторами, такого свежего цвета, что казалось они, были сотканы из травы, на которой ещё звенела утренняя роса. И глядя в окно, ему виделось прозрачное небо, и зелёные ветви раскидистых мохнатых елей, но… там по-прежнему шёл дождь, и чёрное небо стало неотличимо от впивающихся в него домов. Они словно слились, и только в блеске молний можно было различить смутные контуры домов, таких же мрачных и серых, омытых дождём и соскучившимся по солнцу. Кай в задумчивости упёрся подбородком в раскрытую ладошку и, не мигая вот уже несколько минут, смотрел в одну точку. Голубые глаза беспокойно щурились, а светлые брови в бессилии сходились на переносице, он немного хмурился. На душе стало легче и просторней, но тут же был подвешен новый груз, во сто крат тяжелее. Не покидало беспокойное чувство, а пылающее сердце в груди точил червячок сомнения. Туманное будущее пугало, а тучи всё сгущались над головой, без всяких намёков на голубое небо.
Хозяин думал о чём-то возвышенном и глобальном и явно отбыл из мира сего, в который его и поспешил вернуть Агацуми. Реакцию Кая сложно было описать. Он не мог сдержать в себе чувств, как не пытался. На его лице мгновенно прокатилась обширная мимическая волна, начиная от испуганной улыбкой, заканчивая брезгливо поджатыми губами и презирающим взглядом. Ему казалось, что на его коленях лежит жаба, а на деле обычный живой и тёплый человек.
- Лейт? – Кай немного подскочил от неожиданности, не зная, куда ему деется, или сильнее вжаться в диван, или наоборот рвануть к потолку на люстру. Парень вцепился пальцами в спинку дивана, и они побелели от напряжения. – Ты что говоришь? – Теперь Вивере был просто сбит с толку. Желание мгновенно пристрелить Агацуми за то, что тот посмел осквернить его колени вымелось прочь совестью и гуманностью. Он не посмел опровергнуть своё описание, но кроме обалдевшей улыбки ничего более дружеского он и не смог выдавить, да и даже приложи он все свои усилия, Лейту бы пришлось стать балериной, или Вангой, как минимум, дабы вызвать на лице блондина более приятные эмоции.
Мальчик в школе спал на уроках анатомии. Почему человек тёплый? Потому что небо голубое, а трава зелёная.
Интересно, что Лейт от него собирался услышать? Что он носит батарею в кармане и практикует самобичевание? Или ему религия не позволяет относиться к людям хуже, чем к себе?
Он что-то замышляет – Кай напомнил себе Штирлица, что подозрительно смотрит на наставленный ему в грудь пистолет. И дёрнулся в сторону, вверх, в попытке соскочить из-под обезумевшего Агацуми. То, что это было сумасшествие видно и по блестящими глазам Лейта и по его судорожно сжатым пальцам. Парень смотрел ему в глаза и в этой чёрной пучине убеждался в своей теории. Ему показалось, а может он надеялся, что этот поцелуй Лейту так же не в радость, а как месть за что-то. Тот ведь не дурак и понимал, какая последует реакция. В том, что это был благой порыв влюбчивой души темноволосого хозяина Вивере ой как сомневался.
Сперва он хотел залепить ему хорошую пощёчину, так чтобы в ушах ещё ведь вечер звенело, но вовремя понял, что это парня то не особо остановит, и на ходу его ладонь сжалась в кулак. Со всей силой, которую блондин мог приложить с этого неудобного положения он врезал кулак в скулу Лейту, сразу чувствуя как ослабевает его хватка. Какого пришлось Агацуми Кая уже не волновало. У него уж в глазах белые пятна заскакали, видно когда он ударился костяшками в бетонную черепушку хозяина, от удара по нервам прошёл такой импульс что ещё долго правая рука дрожала, как от судороги.
Наверняка ведь теперь опухнет и будет такого милого лилово-зелёного оттенка. А сейчас начнётся веселье…
Кай весь собрался готовый к прыжку, если Агацуми забредит мыслью его убить.
Хорошо, что Нуа этого не видел, он бы точно это неправильно понял.
- Ты болен! – Выкрикнул Вивере. На его щеках пылал такой же румянец, а взгляд пламенел теми же безумными огоньками, что и минуту назад у Лейта.
_________________
|