Врата Ада

Гостиная

Большое уютное помещение для отдыха хозяев и их подопечных после тяжелого дня. В каминах приветливо горит огонь, тяжелые мощенные каменной кладкой стены украшены старинными канделябрами и картинами не очень известных художников. Обстановка уютная, но по ночам, когда гаснут камины (установлены они только в этой комнате) здесь так холодно что зуб на зуб не попадает. По периметру и в центре расставлены диваны и мягкие кресла с зелёной, бархатистой поверхностью, подлокотниками и ножками из тёмного дерева. Из высоких окон в человеческий рост выходит вид на сад и пруд, есть несколько балконов.
(+ прочие элементы интерьера гостиной.)

События той ночи стали ночным кошмаром. Каждую ночь всё повторялось снова и снова. Всякий раз засыпая он думал о том что мог изменить, как мог повлиять на ход событий, что мог избежать. В чём его ошибка, где он оплошался, как сделать так чтобы не давила вина, отравляя жизнь? На эти вопросы у него не было ответов.
Теперь всё изменилось. По просьбе Вивере в их с Мэри комнате всё же появилась ещё одна кровать и теперь Кай ночевал рядом с девушкой. Назвать её подопечной теперь, стало быть, невозможно. Называть себя хозяином стыдно и больно, будто этим словом он признавался в тяжком убийстве, за который впору отправляться на электрический стул.
Изредка он занимал комнату одного из убитых коллег, когда болел или проходил очередное лечение. Из всех хозяев патрулировавших город он, пожалуй, уже заслужил звание самого неудачливого. И если бывшие подопечные встречались на его маршруте крайне редко, в него с готовностью стреляли свои же, ведь в темноте ночи, когда весь город с наступлением темноты замирает, так сложно определить, где враг, а где свой. Теперь уже больше по ночам не горит свет в окнах жилых домов, все они прочно забиты и заколочены. Фонарей тоже не наблюдается, они все снесены указом городского совета.
А если уж он и оставался без пули товарища где-нибудь в теле, то обязательно по-своему везению натыкался в темноте на каждый угол, падал с лестниц в обветшалых домах, проваливался в полу. Здания тоже постоянно проверялись, так как они были заброшены, если их жильцов уже съели, и это место могло послужить базой для этих тварей. Твари, монстры, животные, чудовища – теперь эти существительные заменили одно слово «подопечный». Как их называл Вивере никто не знал. Тот всячески избегал этой опасной темы. И если и патрулировал с кем-то в паре всегда заводил разговор на отвлечённые темы из внешнего мира.
Теперь на прикроватной тумбочке всегда лежал, точнее, пылился, пистолет. Тот им совершенно не пользовался, частенько забывал брать с собой на ночную службу, да и вообще нужен был ему только для красоты. И хоть стрелять он уже руку набил, но как-то не особо рвался применять свои умения на ком-то. На тумбочке – это слишком далеко. Под подушкой, или зажатой в руке – это правильно. Но когда твой враг уже не человек это расстояние между тобой и тумбочкой резко увеличивается, а времени что ты тянешься за оружием, вполне хватит врагу чтобы перерезать твоё горло или оторвать дрожащую руку.
Кошмары мучили его каждый день. Ночью спать им теперь было не положено, так что все честно отсыпались до обеда, а потом работали в приюте, восстанавливая его. Каждый раз парень просыпался в холодном поту, с остекленевшими чужими глазами. Улыбка теперь расцветала на его лице только в присутствии Мэри. Он всё силился создать впечатление её защитника, а значит, он не должен жить своими страданиями. Изменились только голубые глаза. Раньше они как отражение осеннего небо, всегда приветствовали каждого, кто встречался на их пути. Сейчас эти два голубых озёрца лишились своей жизни. Они покрылись толстым слоем льда, и он придавал им особой отчуждённости и безразличности ко всему. Кай прежний, наверное, ушёл в ту ночь вместе с подопечными куда-то в лучшее время.
Без подопечных, без их радостей и детской злости приют опустел. Он стал пугать не только хозяев, но и даже директора. Эти стены стали немыми свидетелями произошедших тогда ужасных событий, и до сих пор хранили их отпечаток в своём нутре. Как и каждый выживший после той ночи.
Радовало то, что круг, в котором Кай общался, за исключением Нуа, никто не пострадал. Мэри осталась в полной сохранности, правда тогда как-то времени не было спросить как девушка пережила ту страшную ночь. А возвращаться снова к тем событиям не хотелось никому. Но каждый день, просыпаясь все снова погружались в эту депрессию. Тут ничего не поделаешь. Каю казалось, что даже Агацуми, такой эгоцентричный человек, испытывал какие-то терзания и неудобства, оставаясь в пустой комнате. В обеденном зале редко кто заводил разговор. Хозяева в основ держались кучками и всегда огорчались и прощались как в последний раз перед патрулированием. Примерно один, а то и два раза в неделю кто-нибудь из них да не возвращался со своей смены. Но тяжелее всего приходилось Макото. Ему каждый день приходили сотни писем с угрозами, и теперь он стал нередким гостем в зале заседания совета. Ему каждый раз выносили новые обвинения. Всё, что случалось после того дня автоматически становилось заслугой приюта, на который уже был повешен ярлык локального зла. Теперь хозяев сторонились, даже их помощь принималась как должное, без всякой благодарности. Трудно было описать то состояние, в которую все впали после такой утраты, и ещё сложнее было нести эту ношу дальше. Как искупить вину перед городом все отчётливо понимали. Но никто даже не думал прибегать к этим мерам. Это ведь ИХ подопечные! Их монстры, их чудовища, это они создали их, а убить своё детище родителю всегда проблематично.


Последние дни от обилия белого цвета на улице болели глаза. Ночью только снег служил слабым освещением, так как контрастировал с небом, и только так можно было отделить землю от стенки дома. Зима преждевременно вошла в свои права. Зима в этом году в Швейцарии выдалась особенно снежной и холодной. И теперь все чётко понимали, что вскоре бывшие подопечные выберутся из леса и пойдут искать себе более тёплого убежища. Либо в домах городских жителей… либо в приюте.
Кай морозы не любил всем своим остывшим сердцем. Он всегда ворчал, натягивая на себя практически всю тёплую одежду, что могла быть в шкафу. Нередко он выкатывался в гостиную в трёх тёплых свитерах двух штанах и сапогах на платформе, чтобы пальцы не отмерзали. Он и без того был как вышка высокий, зато наличие одежды придавало ему хоть какой-то вид сильного человека. Правда ткни пальцем в «накаченную мышцу» и та послушно спружинет шерстяным свитером.
Вот и в этот раз космонавт выпал в общих зал закрытый по самый нос тёплым шарфом, да ещё и в варежках. Проблемой оставалось отсутствие какого-либо головного убора и тёплой шубы, поэтому тот напяливал уже заношенный бежевый плащ, в котором щеголял всю осень. Но даже в таких тулупах этот человек умудрялся возвращаться каждый раз с дежурством с насморком, жутким кашлем, который стал уже хроническим и отмороженными конечностями. Нос и уши он уже просто вообще не чувствовал к утру. Общую картину эскимоса дополнял видавший и лучшие времена костыль. Конечно же в приюте никто не накладывал гипс. После того как события, произошедшие здесь стали достоянием общественности Вивере так же было отказано в лечении в городской больницы. Как только медицинский персонал видел эмблему на документах парня ему махали кружевными платочками. Месяц блондин проходил с шиной Дитерихса, кость срасталась, но неправильно. Боли особой он не чувствовал, если не напрягать ногу. Но всё же при ходьбе испытывал неудобства и неприятные ощущения. Ну и ещё. Он снова закурил.


- Я готов! – Замахал руками человек, который судя по одеянию отправляется в космос и не удержав равновесия без костыля завалился на диван. Здесь, в приюте, он уже обливался седьмым потом.

_________________

Лейт резко открыл глаза на внезапно яркий свет,который бил настойчиво в глаза.Открыв глаза он увидел перед собой окно за которым уже светало,еле-еле повернув голову он понял что каким-то образом очутился в Гостинной.
-Черт-выдавил Лейт и схватился за голову.
Голова болела и трещала по швам,наконец к Лейту по тихоньку возращалась память.Он вспомнил что вчера в поисках Ириса он обходил каждый угол,каждую коморку и каждую комнату.И вдруг резкий удар от какого-то подчиненного и он упал без сознания как раз в гостинной.Лейт смутно помнил прошедшую ночь ибо все сошли с ума,а у него была одна мысль"Найти Ириса и если потребуется спасти его даже ценой собственной жизни".
Пытаясь собраться со своими мыслями Лейт с трудом приподнялся опираясь на рядом стоявший стол и оглянулся, в комнате был не он один.В гостинной был еще Кай и Мери и другие хозяева.На их лицах блуждал страх и какие-то еще чувства в которых Лейт не стал розбираться.
У него у самого были огромные проблемы с чувствами и телом.Все тело немного ныло,но Лейт стиснул зубы и без приветствий сразу перешел к делу.
-Я так понял ситуация вышла из под нашего контроля?-твердо спросил Лейт у всех присутствующих.Что говорит на это глава приюта?Чтов ообще происходит в городе?Сколько я был в отключке?-сыпая вопросами сказал Лейт обращаясь ко всем.
Лейт стоял и тяжело опирался на стол,одним глазом он взглянул в окно и увидел что на улице полнейший хаос,он стал нервно переминаться с ноги на ногу ожидая скорейших ответов от присутствующих.

_________________
Победитель конкурса "Январь и розовые сопли"

Награда за победу в конкурсе {Фотограф 666}

You are
Always on my mind
Always in my dreams
I wanna hold you close to me
Always all the time

Марианна
Девушка сидела на диване, завернувшись в какой-то не совсем целый плед. С ним было хоть как-то теплее, поэтому Мари всюду таскала его с собой. Хотя, если честно, по приюту она почти не ходила. Страшно. Сразу вспоминалась та ночка, в которую голова разрывалась от чужой боли, злости и чужого и своего страха. Как подопечные влетали в комнату и непонятно каким чудом решали оставить девушку посидеть тут ещё. А потом и вовсе потеряла сознание и пришла в себя, когда её нашёл Кай. По этой же причине девушка практически не ложилась спать, чтобы не видеть этот кошмар в снах. Ей доверили "супер важное" занятие: встречать хозяев с дежурства и провожать их туда же. Видать надо было куда-то пристроить девушку,вот и посадили её в гостиной. Правда та и не была особо против, тут всегда были какие-нибудь люди. -Отлично! Тепло оделся? А то опять еле дойдёшь обратно...

_________________

- О, проснулся таки тунеядец! – Пропыхтела мумия, закутанная в шарф длиной до пола. Парень оценивающе оглядел Агацуми, про себя с издёвкой отмечая, что он как «ясное солнышко» как всегда гуманен и сама любезность. Ни «здрасьте» вам, ни «доброе утро», а сразу к делу, что же в его личных владениях изменилось, пока тот невозмутимо видел свои пошлые сны. У него давно было такое чувство что Лейт чувствует себя в приюте на голову выше Макото, а того считает своим раболепным вассалом. Ну, такая захватническая политика к окружающим всегда была присуща этому человеку. Сколько Вивере не общался с этим своим коллегой особого удовольствия от этого увлекательного процесса не испытывал.
Блондин посмотрел на часы висящие на стенке. Он уже минут пять следил за стрелкой. Когда он думал о времени та словно прилипала к циферблату, но стоило ему расслабиться, как время начинало бежать с настоящим неистовством. А вообще, ночные прогулки даже помогали хозяевам отвлечься от своих проблем и бывало даже удавалось отдохнуть на такой прогулке, если удача благодушно отводила от них неприятности. На деле же даже стычки между ними и подопечными происходили крайне редко, хотя в основном заканчивались плачевно для патрулировавших, но если не думать о статистике, то можно было даже насладиться падающим крупными хлопьями на землю снегом, морозных воздух создавал впечатление очищения тела и мыслей от вялости и пессимизма. И хоть холода стояли ещё те, всегда приятно провести на свежем воздухе лишний час другой, оставить на нетронутом снегу свой след и свалять где-нибудь в парке снеговика, вспомнив о далёком и безоблачном детстве. Сейчас оно казалось несбыточной мечтой и какой-то утопией, которой уже не будет места в этом городе. Кай искренне сочувствовал детям, днями напролёт сидящим в своих домах. Иногда в тёмных окнах показывались бледноватые лица малышей, что с тоской провожают пушистые снежинки взглядом. Стоило им заметить одинокую фигуру под своим окном, как занавески вздрагивали, хлопали ставни. Даже в голове ошибочно звучал голос ребёнка зовущего мать из соседней комнаты.
- Спасибо мамочка, я одел тёплые лосинки и пять пар носков – Блондин повернул улыбчивую физиономию к девушке. Таки он осуществил свою мечту и подарил девушке платье. Совсем простенькое, можно даже сказать домашнее спокойного василькового цвета. Благодаря этой расцветке голубые глаза с серыми крапинками казались ярче, набирались цвета у платья и резко контрастировали с кожей, до сих пор хранящей тёплые прикосновения солнца. Правда оно больше смахивало на униформу, слишком строгое и закрытое, длиной чуть ниже колена. Зато хорошо согревало её зимой и очень шло ей. Всякий раз, глядя на неё Вивере наслаждался естественной красотой Мэри, и последнее время становился ещё более неуклюжем в её присутствии. Правда даже обаяние девчушки не возвращало глазам прежнего мягкого света, которые они излучали раньше, и на щеках не появлялся смущённый румянец. Он вроде и ревновал её, до сих пор считая своей подопечной, но анализируя своё поведение не находил в нём симпатии к ней как к девушке. Хозяин объяснял это привязанностью и привычкой, всё-таки уже месяц как под одной крышей спят.
Зимой в Швейцарии вечер приходит очень рано. Уже в три часа дня небо поддёргивается тёмной пеленой и постепенно город погружается в темноту. Правда выползают из своего приюта хозяева только часа к семи, и то, пока их не пнёшь N-е количество раз, не соизволят даже зад оторвать с дивана. Гостиная одно из немногих комнат в здании, где до сих пор горел свет, да и в городе в целом быстро гасли огоньки. Это служило своеобразным сигналом к выдвижению.
Блондин потянулся к столику. На нём лежали перевёрнутые карточки, рубашкой вверх. Напоминало экзамен в медицинском колледже, когда такими же несмелыми пальцами вытягивались вопросы. Но здесь на листках картона писались локации, которые следовало патрулировать. И кто где будет дежурить, зависело только от удачи, сопутствующей хозяевам. Самыми опасными считались районы города, что ближе всего располагаются к лесу. Это в основном промышленные предприятия и хозяйственные магазина. Местность, закрытая от ветра, но даже полнейшая тишина редко помогает вовремя обнаружить врага. Чем ближе к центру города, к зданию совета, тем благополучней считалась локация. Всего пару дней назад ситуация несколько изменилась. Сам приют по большей части располагается фактически на границе леса и города, служа таким себе промежуточным пунктом отправки между двумя лагерями – людей и монстров. Но во время побега подопечные здраво рассудили, что эта восточная часть леса слишком близка к месту, где их держали в заточении долгие годы, а так как они рвали когтя по большей части с целью оказаться подальше от этого места то местом обитания были негласно выбраны западные угодья. Что располагались ближе всего к границе. Поэтому и набегов на приют раньше не было. Но последнее время подопечные стали появляться и в этих местах. Хозяева, что дежурили здесь, предпочитали лучше сунуться на другой конец города, в самый опасный район, нежели нести патруль возле приюта. Из леса выходили полумёртвые, исхудавшие и ослабевшие подростки, которые даже не обладали никакими опасными способностями, и самый угрожающий из них был тот, что имел гены зайца, и это выражалось только в длинных ушах, всего парой зубов во рту и маниакальной привычкой стучать ногами по земле. Этими манипуляциями, подобными отбиванию ритма на индейских ритуальных барабанах он вгонял врагов в полусонное состояние, попросту гипнотизируя их. Эти ребята отбирали одежду у своих хозяев и так же неслышно скрывались снова в лесу. Другие же выходили к людям, чтобы покончить с этим ничтожным существованием. Те, кто не мог противостоять хищникам из своей же стаи, не имея возможность прокормиться из-за ранних заморозков, предпочитали умереть от рук своих хозяев. Таким образом, они обеспечивали своему трупу сохранность и нормальное погребение в земле на территории приюта, так как уже участились случае каннибализма и мародёрства среди монстров. Работники приюта просто обязаны были выполнять приказ, отданный городскими властями, и приводили смертный приговор в действие незамедлительно. Поэтому сюда никто и не рвался, хотя район считался одним из самых безопасных – расстреливать тех, кто даже не пытается сопротивляться и принимает смерть как спасение.
Только бы не восточный лес. Если опять не выполню задание – привлекут к ответственности или посадят…
Он уже пару раз дежурил здесь, и оба раза натыкался на умирающих от голода подопечных. Те буквально бросались на него, лишь бы тот пристрелил поскорее. Но по «счастливой случайности» у блондина не оказывалось с собой пистолета всякий раз, и подопечные вынуждены были снова растворяться в звуках леса.
И в этот раз блондин долго не решался прочесть вытянутую карточку.
Фух…
Облегчение. Спинка дивана приветливо встретила упавшее на неё тело парня, с глупой полуулыбкой на лице.
- Городской парк – Довольно озвучила выпавшую локацию мумия, обратившись к Мэри. – Ну, я пошёл. Удачи мне. – Он ещё немного посидел, размышляя, стоит ли брать с собой пистолет. Определённо это всего лишь лишний вес, всё равно пользоваться он им не будет. После недолгих колебаний Вивере всё же решил, что возвращаться обратно в комнату за оружием просто лишняя трата времени.
Уже привычным жестом Кай потрепал русые волосы подопечной, улыбнулся и даже с каким-то лёгким насвистыванием отчалил на дежурство, вот только костыль не очень вписывался в общую идиллию.
--> городской парк.

_________________

Поймав камень в свой огород от Кая,Лейт не задумываясь ответил.
-Кто тунеядец?я тунеядец?Я пашу, мать вашу за 5-ых!!-настойчиво буркунл Лейт и "топнул ножкой".
Но Лейт мгновенно же опомнисля и понял что для него такое поведение недопустимо,поэтому он сразу же хмыкнул и ушел от дальнейших переговоров со стороной по имени Кая.
Лейт размял шею и позвоночник,чувствовалось ему, его конкретно огрели по голове,но также казалось что блондин добивал его ногами каждый час и получал удовольствие.
Ну ничего отыграюсь я на нем еще.-подумал Лейт со злостью
Еще раз обведя взглядом гостинную Лейт отметил, что Ириса тут нет и сразу же все мысли о Кае и его хамстве отступили,а волнение о Ирисе усилились.
-Ириса никто не видел?-нервно и громко спросил Лейт.Казалось что его голос впервые слегка дрожал,но взяв себя в руки Лейт не позволил кому-либо понять это.Ответ на этот вопрос никто не смог дать и Лейт погрузился в свои мысли.
Когда Лейт опомнился в комнате Кая уже не было.Лейт понял что он свалил и Лейт поспешил выбежать за ним.Когда он очутился в коридоре,то там уже никого не было.Лейт поспешил в свою комнату,которую найти оказалось крайне тяжело.
----->Комната

_________________
Победитель конкурса "Январь и розовые сопли"

Награда за победу в конкурсе {Фотограф 666}

You are
Always on my mind
Always in my dreams
I wanna hold you close to me
Always all the time

Утро наступила ни поздно, ни рано, где-то между пятью и семью часа вечера. За окном уже совсем по-зимнему стемнело, и в приюте сейчас было холоднее, чем раньше. Администрация справедливо считала, что топить помещения и тратить казённую электроэнергию на полупустые комнаты просто дармоедство. От силы, сейчас работало тридцать хозяев, а все остальные добирающие до полусотни являлись подсобными рабочими, поварами и уборщиками, садовниками и кладовщиками.
Каю очень не нравились эти вечерние часы. Он просыпался одним из первых. Сидение в одиночестве в холодной комнате лишённой освещения просто лишний повод впасть в депрессию. Поэтому, как только снизу доносились приглушённые звуки, Кай выходил в гостиную. Там он и сидел с красными опухшими глазами, бесцельно разглядывая одну и ту же статью в газете. Менялось ли её содержание или номера прессы его не волновало. Он даже не вдумывался в написанные строки. Так он досиживал до начала своей смены, закутывался подобно луку в свои шкурки и выходил на дежурство. Но эти пару часов с момента пробуждения и до выхода в город были самыми мучительными и тяжёлыми в жизни хозяев. Опустевший приют давил. Одиночество стало бременем каждого, даже гробовщика, хотя тот последнее время был нагружен работой с головой, так что пару помощников нанял. Могилы были неглубокими, плохо вырытыми, потому что земля промёрзла на метр в глубину, а отковыривать её по сантиметру было тяжело даже для приученных к подобной тяжёлой работе мужицких рук.
Совсем плохо становилось, когда их не провожала Мэри, тогда Каю приходилось просидеть все два часа, даже не сдвинувшись с места. Он занимал себя чтением, но в голове всё равно существовали совершенно другие мысли. Нужно было увлечь себя работой, каким-то заданием, как больного шизофрений, но не коробочки же ему клеить?
В этот вечер хозяин снова отчаянно бился с пустотой, окружающей со всех сторон. Прошёл уже час, а всё ещё никто не проснулся. Это напоминало кошмар. За это время Кай успел припомнить всё своё прошлое с момента поступления на службу в CNC и прокрутить его по кругу несколько раз. Всё непременно начиналось знакомством с Макото и заканчивалось смертью Ириса. В этот промежуток его прошлого деликатно вплетались чужие судьбы, бывшие ушедшие от них подопечные и просто знакомые, друзья, собутыльники, шлюхи из борделя. Где они сейчас? В заслуженном отпуске или по-прежнему работают? Он каждый раз пытался найти тот момент, когда допустил ошибку и «стал падать с вершины». Когда это началось? Когда всё пошло под откос? С первой наигранной улыбки или первого убийства?
После того как ушли подопечные, Кай разучился улыбаться, и все полагали теперь что его улыбки принадлежали только этим генетически модифицированным подросткам, а они его товарищи, не удостоены такой чести. За это некоторые стали избегать общения с парнем. Его это до сих пор задевает.
Наконец в начале шестого в гостиную вернулись двое хозяев. Когда-то они все втроём играли в покер на заднем дворе приюта. Кай тогда отлично мухлевал и выиграл у них подряд двести долларов. Смешные деньги по тем временам, но в целом всё равно приятно. Парни поздоровались с блондином. Они приземлились неподалёку от него, на соседнем диване, но к своей беседе его не приглашали. Из их разговора хозяин узнал о том, что письма Макото всё-таки дошли в канцелярию CNC. Уж не знают они, какие связи у их директора, но его просьбы были рассмотрены и одобрены в течение полутора месяца. И сегодня ночью готовилась операция без названия, просто типичная банальная с танками и королевской национальной гвардией. Подумаешь…
- А ты не знал? – Опешили парни – Ты же ту сводку уже до дыр зачитал! А там всё чёрным по белому написано.
Ничего не понимая, Кай бросил осмысленный взгляд на пожелтевшее, замусоленные от множества пальцев листы прессы. Действительно, на третьей странице было опубликовано намерение CNC взять под контроль ситуацию в Vb-1 city и провести досрочную эвакуацию жителей города и сотрудников приюта.
- И что будет с подопечными? – Упавший голос хозяин потешил одного из парней, но тот понимающе кивнул. Он и сам лишился девочки лет тринадцати с генами хамелеона.
- Говорят их «зачистят» или отправят на перевоспитание.

_________________

- Сегодня ночью – Сказал один из парней, сидящих вместе с Каем в гостиной – «…пройдёт внеплановая секретная эвакуация служащего персонала Приюта, и в течение суток городского населения». - Процитировав строчку из доклада, хозяин с облегчением вздохнул, а другой добавил
- Думаю, ребята очень скоро нам придётся искать себе новую работу. Кажется, проект Vb-1 city закрывают. Даже не знаю, напиться с горя или от счастья, м?
Кай старался поспеть за ходом мыслей двух колен, но где-то на уровне «другая работа» в его голове срабатывал стоп-кран, который тормозил весь поезд из дружной цепочки мыслей.
- Как это закрывается? – Не выдержал блондин
- А вот так – тот, что сидел в кресле подался вперёд. Огонь в камине бросил на его лицо фантастмагоричные тени, рождая в его глазах затравленный блеск – Всех эвакуируют, а потом… - Его голос задрожал и надломился, пришлось закончить фразу его другу
- …потом будет большой ба-бах, и те, кто не захотел/не смог покинуть базу прочувствуют всю прелесть бомб CNC.
- Постойте... – Вивере хотел вскочить на ноги, бежать куда-то, звать на помощь, искать Нуа, но конечности вдруг стали ватными, совсем чужими. Он не мог пошевелить ни единой мышцей, даже на лице, но чётко осознавал, какое выражение паники сейчас властвует над ним.
- Вот-вот – они поняли всё без слов и молча кивнули. – Те, кто не «захотел/не смог» русским языком попадают под категорию «Подопечные». – Мужчина в белом халате молчал достаточно долго. За эти пять минут Кай успел обдумать едва ли не сотню путей спасения Рошфора, но все они отличались либо невозможностью и фантастичностью, либо просто попахивали идиотизмом.
- Против температуры в несколько сотен градусов, даже закалённые организмы друзей наших мелких едва ли смогут устоять. В этом плане он остаются, беспомощны как дети.
Дерьмо.
Блондин наконец нашёл в себе силы чтобы отклеить зад от дивана. Он не запомнил, как добрался до окна, кажется, как всегда долбанулся об столик голенью, но в этот раз ведь простительно.
Нуа, что же мне с тобой…
Какого же было удивление парня, когда, отогнув бежевую шторку, он без труда обнаружил на заборе своего волчонка и не одного, а в сопровождении весёлой компании.
Кажется «Большой Ба-бах» местного масштаба состоялся несколько ранее запланированного.
- Ба-баху CNC крайне не повезло - его уже опередили… - Все мышцы лица его дрогнули одновременно, и на нём запечалилась целая буря эмоций, утонувшая в оживших голубых глазах. Уголки губ медленно, но уверенно поползли вверх, и почему-то ему казалось, что если он сейчас обернётся, то увидит те же эмоции и у других хозяев. Он чувствовал это тепло даже спинным мозгом.
- Что будем делать? – Спросил один из хозяев позади
- Конечно, сражаться – Весело оповестил второй и вытащил из-за пазухи револьвер.
Конечно, сражаться… За тебя Нуа, сражаться. Ты того стоишь.
Кай спохватился, что как всегда оставил оружие в комнате и окрылённый скорой встречей со своим подопечным поскакал в свою комнату, где конкретно застрял с поисками пистолета. Он даже не помнил, куда запихнул его.

_________________